[Kati-Gusta]

Россия и Запад

Солженицын: Причин можно назвать несколько, но мне интереснее
всего психологические, а именно: расхождение иллюзорных надежд – и в
России, и на Западе – с реальностью.

Когда я вернулся в Россию в 1994-м, я застал здесь почти обожествление
Западного мира и государственного строя разных его стран. Надо признать,

что в этом было не столько действительного знания и сознательного выбора,
сколько естественного отвращения от большевицкого режима и его
антизападной пропаганды. Обстановку сначала поменяли жестокие натовские
бомбежки Сербии. Они провели чёрную, неизгладимую черту – и справедливо
будет сказать, что во всех слоях российского общества. Затем положение
усугубилось шагами НАТО по втягиванию в свою сферу частей распавшегося
СССР, и особенно чувствительно – Украины, столь родственной нам через
миллионы живых конкретных семейных связей. Они могут быть в одночасье
разрублены новой границей военного блока.


Итак, восприятие Запада как, по преимуществу, Рыцаря Демократии –
сменилось разочарованной констатацией, что в основе западной
политики лежит прежде всего прагматизм, зачастую корыстный,
циничный. Многими в России это переживалось тяжело, как
крушение идеалов.

В то же время Запад, празднуя конец изнурительной «холодной войны» и
наблюдая полтора десятка лет горбачёвско-ельцинскую анархию внутри и
сдачу всех позиций вовне, очень быстро привык к облегчительной мысли,
что Россия теперь – почти страна «третьего мира» и так будет всегда.
Когда же Россия вновь начала укрепляться экономически и государственно,
это было воспринято Западом, быть может, на подсознательном уровне
ещё не изжитых страхов – панически.