[Пpохожий]

Для руководства страны кронштадтские события стали неприятным сюрпризом. Несмотря на большое количество осведомителей в гарнизонах крепости, ни явное усиление недовольства моряков, ни даже митинг особой тревоги не вызывали: в отчетах ЧК лишь указывалось на «усталость масс», а 1 марта в докладе для Г. Ягоды аккуратно сообщалось: «… Сначала положение было очень тревожным, решительно не давали говорить, требуя упразднения Особотделов Чека, предоставления свободной торговли. К пяти часам… митинг принял более мирный характер и, наверное, кончится все благополучно».

Однако уже на следующий день последовала резкая реакция правительства большевиков: делегатов из Кронштадта, вызванных в Петроград для разъяснения требований восставших, арестовали. 2 марта 1921 г. в газетах появилось правительственное сообщение, где события в Кронштадте назывались «мятежом», его организаторами объявлялись бывший царский генерал Козловский и французская контрразведка, а резолюция кронштадцев определялась диковатым, но пропагандистски выверенным клеймом «черносотенно-эсеровская». Это была сознательно ложная информация и мера, направленная прежде всего против возможной поддержки моряков петроградскими рабочими. Генерал Александр Козловский, служивший в Красной Армии, никакого отношения к организации восстания не имел, примкнул к нему позже и сколько-нибудь значимой роли в нем не играл. «Коммунисты использовали мою фамилию, чтобы представить восстание в Кронштадте в свете белогвардейского заговора только потому, что я был единственный генерал, находившийся в крепости», - пояснял он позже.